Волчья кровь - Страница 67

– В замок-то зачем было везти?

– Чтобы она видела, чтобы поверила, что все по правде.

Кто «она», Вадим уже понял. Призрачная волчица – фамильное проклятье.

– Да только судьбу не обманешь. – Дед потер грудь, ослабил узел галстука. – Видишь, как все вышло?

– Как?

– Ты не понял до сих пор? Даже после той статейки?

Можно подумать, было у него время что-то там понимать, когда поутру – венчание, в полдень – гулянье, в полночь – первая брачная ночь! Мероприятия сами по себе утомительные, после них бы отдохнуть, расслабиться, а он полдня играл то в следопыта, то в охотника, то в спасателя. Да и статейку, сказать по правде, Вадим так до конца и не дочитал, понял только, что супруга по скудоумию ли, из жадности или еще по какой причине слила ценную информацию тому самому погибшему журналисту, и теперь весь столичный бомонд в курсе их грязной семейной тайны. Да бог с ним, с грандиозным разоблачением, у него сейчас задачка есть поважнее.

– Не понял, дед! – Вадим покачал головой и украдкой глянул на часы.

– Просчитался я. Вовсе она не грязь придорожная. Это мы с тобой думали, что Ярослава – бомжиха.

Думали? Да он и сейчас так думает. Бомжиха и есть, пусть и выглядит как урожденная графиня и манерами не уступает некоторым светским львицам. Бомжиха, просто натасканная, сообразительная, не лишенная талантов. И стервозная, чего уж там…

– Журналистка она. – Дед посмотрел на внука исподлобья, сжал губы.

– А помойка? – Сказанное дедом пока в голове не укладывалось. – Что она делала на помойке?

– Выполняла задание. Как это у них называется? Журналистское расследование. А Олейников ее напарником был или боссом, я не вдавался в тонкости. Другое важно: то, что все мои старания псу под хвост.

– И что дальше? – Понимание случившегося всколыхнуло в душе уже похороненные было надежды. – Если все напрасно, если она не бомжиха, получается, что и свадьба не нужна? Я могу развестись?

– Нет! – грустно улыбнулся дед. – Она не позволит.

– Да Ярослава просто счастлива будет! Дед, ты думаешь, она очень рада нашему союзу? А я, полагаешь, в первую брачную ночь от большой любви предпочел нажраться да свалить от молодой жены куда глаза глядят?! Не сладилось у нас с твоей протеже. На духовном плане прежде всего, – добавил он мрачно. – Денег ей дадим, и пусть валит на все четыре стороны. Теперь-то уж чего?

Дед выслушал его тираду молча, а когда заговорил, Вадиму пришлось придвинуться максимально близко, таким слабым был его голос:

– Внук, я сейчас не о Ярославе, я о призрачной волчице. Это она не позволит. Уже не позволила. Ты же сам там был, видел волков.

– Ну да, даже, кажется, подстрелил одного. – Копившееся все эти дни раздражение искало и не находило выхода. Чтобы отвлечься от дурных мыслей, Вадим встал, подошел к окну. – Но волки – это всего лишь дикие звери.

– Да нет же! – Дед упрямо мотнул головой. – Это ЕЕ волки, ради нее они пойдут на все, трупами своими выстелют дорогу от Рудого замка до города, но Ярославу не выпустят.

– Бред! Дед, ну честное слово, бред все это! Страшилка для темных крестьян, не более того.

– А ты у своей жены спроси, верит она в эту страшилку или нет. Поинтересуйся, почему ее машина с дороги сорвалась и кого она там, в овраге, видела.

– Скажешь, призрака?

– А ты спроси. Поговори с ней по-человечески, может, она тебе и расскажет.

Поговорить по-человечески – задача почти невыполнимая. Не хочет Ярослава с ним беседовать, да он и сам не стремится к общению с ней. Хватило с него экстрима, когда гнался за этой дурехой по горной дороге в непроглядном тумане на максимальной скорости. Еще повезло, что не удалось от Гериных ребят отвязаться, а то весело бы было с пистолетом против ошалевшей стаи.

Есть, конечно, в этой волчьей истории некоторые странности, логикой не объяснимые. Как он, например, крик Ярославы смог услышать, как в тумане разглядел, что придорожные кусты поломаны, как вдруг решил, что нужно непременно в овраг спуститься, как стрелять начал и попал, хоть почти и не целился. Но все это – пусть и странности, однако же вполне допустимые, если постараться, им запросто можно найти объяснение. Не зря же говорят, что в критических ситуациях чувства обостряются. Вот и с ним так произошло. А волки самые обыкновенные, ни одного призрачного он не заметил.

– И что теперь? – Вопрос важный, можно сказать, знаковый. От ответа на него многое зависит.

– Не знаю. – Впервые в жизни дед расписался в собственном бессилии. – Все не так пошло, неправильно. Это даже хорошо, что у вас с Ярославой нет душевной близости.

– Отчего же хорошо? – Вадим прислушался к зарождающемуся где-то далеко в лесу уже привычному волчьему вою.

– Оттого, что Ярослава теперь одна из Закревских, а я не знаю ни одного исключения из правил.

– То есть ты хочешь сказать, что рано или поздно она тоже умрет?

– Сначала сойдет с ума. – Дед был беспощаден, он смотрел на внука внимательным и одновременно задумчивым взглядом. – Родит тебе сына и сойдет с ума. Как твоя мать, как твоя бабушка и прабабушка…

– Откуда такая уверенность? – Рукавом рубашки Вадим вытер выступивший вдруг пот. – Дед, от одного раза дети редко родятся, а больше у нас с ней ничего не будет, я тебя уверяю.

– Я тебе уже все рассказал: и про проклятье, и про примету. Случится так, тут ничего не изменишь. А знаешь, я даже рад, что правнука мне родит именно Ярослава. Она такая… подходит тебе…

– Да не будет того, о чем ты говоришь! – Вадим сжал кулаки. – Слышишь, дед, не будет! Мы же не в Средневековье живем, двадцать первый век на дворе!